Точной даты своего рождения Иван Андреевич не знал, родился примерно в 1906-1908 гг. Остался без родителей в раннем детстве, с 4 лет на воспитание взял его близкий родственник Андрей Яковлевич Лазарев, ставший ему отцом. История эта такова, ее всегда рассказывал сам отец. Когда он остался без родителей, то попал на воспитание к одному из родственников, эвенку по имени Ягур, из рода Кэптукэ. Но обязанности опекуна тот не выполнял как добрый человек. Взяв ребенка на воспитание, он не обращал на него никакого внимания. Как и глава большой семьи, относились к мальчику жившие с Ягуром родственники - боялись Ягура. Отец вспоминал: "Держали они меня у двери, как щенка" - "Чо_алду, уркэду минэ му_надяча, _инаккан-магачин".

Однажды приехал в гости к Ягуру Андрей Яковлевич. Увидев, как относятся к ребенку, он спросил:

- Зачем вы так мучаете ребенка? Разве он щенок? Если взяли на воспитание, то и воспитывайте как следует.

- Ну и возьми сам ,- ответил Ягур.

- Конечно, возьму, - сказал Андрей Яковлевич. - Еще никто не умер от того, что воспитал сироту. - И сказав так, пошел к соседям Ягура по стойбищу. Те подтвердили, что старик Ягур не воспитывает, а мучает ребенка. Совершенно разозлился, услышав такие слова, Андрей Яковлевич, вернулся в палатку к Ягуру и потребовал теплое одеяло, одежду для ребенка - было это зимой.

- Дайте мне теплое одеяло, я его заверну и на нартах увезу с собой.

- Нет у нас лишнего одеяла, - сказал вредный Ягур.

Соседи дали одеяло, кое-какую одежонку. Уезжая, Андрей Яковлевич сказал старику Ягуру такие слова:

- Ты уже старый человек, но все-таки ты совсем не имеешь лица, бессовестный ты. Как тебе не стыдно! Как же ты своих-то детей вырастил! Своих-то жалел, поди. Я воспитаю этого ребенка. Вот увидишь, когда я состарюсь, именно он станет мне опорой и пригреет меня.

Старики крепко поругались, и Андрей Яковлевич увез с собой маленького Ивана. Рассказывая об этом, отец всегда повторял: "Хороший человек, соблюдающий Иты, всегда сироту воспитает, жизненный век его удлинит" ("Ая бэе ку_аканма бэе_ивки, чу_аканма уянывки").

Андрей Яковлевич Лазарев был известной личностью среди амурских эвенков. Участник партизанской войны в Амурской области на стороне красноармейцев, он много раз уводил по эвенкийским тропам красных амурских партизан от преследования белых отрядов. Жил и кочевал он тогда на территории Сковородинского района. И маленький Иван стал не просто свидетелем тех событий, но и прямым их участником вместе с приемным отцом. В 1950-е гг. на станции Рухлово была установлена мемориальная Доска почета, где высечены имена красных партизан тех мест. Есть там и имя эвенка А.Я. Лазарева.

Андрей Яковлевич воспитал моего отца как родного сына, женил его по всем эвенкийским обычаям, наделив оленями и необходимым имуществом. Его пасынок стал достойным человеком, обогрел его на старости, вырастил своих детей и вывел их в люди. С раннего детства отец воспитывал нас на запретах Оде и традициях Иты, на мифах и героических сказаниях. Именно отец вложил в меня то, что помогло мне стать впоследствии ученым-фольклористом. В 1950-е гг., по словам родственников, "на отца упал дар неба Буга". В роду Кэптукэ говорят так: "Будущего шамана находят по рисунку его кровеносных сосудов, по его венам находят". - "Саман у_иктадукки бакавувки".

Отец стал шаманом, и это держалось в строгой тайне. Такова была суровая действительность тех лет, когда шаманам не было места в советской жизни. Писать о нем отец наказывал мне только после его кончины.

Наш дед Андрей Яковлевич и отец были людьми "широкого ума", как принято говорить у эвенков, т.е. дальновидными людьми. Они оба придавали большое значение образованию, понимали, что в современных условиях быть малограмотным человеком очень плохо. Отец наставлял нас: "Безграмотный человек и себя защитить не сможет, хоть кто ему хозяин будет, а жить надо своим умом" - "Эчэ тaттa бэе бэелду тырэвувки (досл.: не учившийся человек подавлен, унижен другими будет), _и-дэ ну_андун бэгин, мэн иргэдиви бидэ надо".

Когда в 1958 г. был закрыт прииск Кукушка, где мы жили и около которого кочевали, отец повез нас в пос. Бомнак, где был интернат для эвенкийских детей. Однако в интернат нас не приняли, мотивировав это тем, что отец не колхозник и не хочет вступать в колхоз. Мы всегда жили сами, по себе, своими оленями и отцовской охотой. Отцу отказали в интернате, но он был человеком, умеющим добиваться справедливости. Он был твердо убежден в том, что все дети имеют право на то, чтобы учиться. Внукам же красного партизана Андрея Яковлевича Лазарева должны помочь, иначе за что же он боролся? Оставив нас в Бомнаке у дальней родственницы, отец поехал в г. Зею - в "раисполкому, горкому", как говорил он. Очень долго нам пришлось ждать отца, в те времена самолеты в Бомнак не летали, нужно было по зимнику (дело было в феврале) на машинах добираться до Зеи. Мы ждали отца около двух месяцев, и вот пришла телеграмма в сельский совет из Зейского райисполкома: "Немедленно принять детей Лазарева Ивана Андреевича в интернат для учебы". Тут же нас нашли воспитатели, привели в интернат, и мы стали ходить в школу (нас было трое).

Отец никогда не отступал перед трудностями, верил в человеческую справедливость и в справедливость советской власти. Если бы он не поехал в Зею, а забрав нас, опять увез в тайгу, остались бы мы неграмотными и необразованными. Но он говорил: "Пусть я и единоличник, разве мои дети не имеют права учиться, чем они хуже детей колхозников-эвенков? Советская власть всех учит, хочет, чтоб все учились".

Отец был неграмотным, но когда мы, его дети, пошли в школу, вместе с нами он научился читать, но не писал. Он хорошо владел русским языком (говорил, правда, с эвенкийским акцентом). Отец знал множество русских и эвенкийских пословиц и поговорок. Говоря по-эвенкийски, он мог вставлять в свою речь русские пословицы и поговорки, а говоря по-русски, - эвенкийские. Обладая прекрасным чувством языка, он считал, что мы должны овладеть правильной эвенкийской и русской речью. Отец всегда говорил нам: "Умного и хорошего человека по его речи определить можно". - "Ая дяличи бэе, иргэчи бэе турэндии савувки".

С раннего детства мы уже свободно говорили по-русски. В роду Кэптукэ это считалось хорошим тоном - наши предки контактировали с русскими еще во времена их первого появления в наших местах. Князь Чуто из рода Кэптукэ имел именную саблю, пожалованную ему за то, что он со своими сородичами охранял русско-китайскую границу. Отец знал много китайских слов, мог изъясняться по-китайски, понимал якутскую речь и немного говорил на якутском. Он придавал большое значение печатному слову, жалел о том, что неграмотен и не может написать книгу об эвенках, их традициях и законах.

Что нужно делать, если слова плохого человека за тобой ходят?

Было раньше, допустим, с плохими мыслями человек или шаман с плохими мыслями пожелал тебе неудачу. Его плохие мысли следовали по пятам за человеком, т.е. сбывались. "Пусть он не убивает лосей", - допустим, подумал тот, это его желание шло по пятам за человеком. Так невидимо для глаза человека его победить могли. Это нужно знать, если такое случится с тобой, если плохое пожелание кого-то будет тебя преследовать, ты так делай, как я делал. Если такое случалось, я поступал так. Знаю, чье-то плохое желание преследует меня - уже целый месяц не могу убить лося. Я беру траву, делаю из нее человека. Собаку ему делаю. На почетное место молу на подушке сажу, затем "ну, давай покурим" говорю, травяному человечку говорю. Скручиваю из бумаги самокрутку, зажигаю ее. Табак дымится, как будто человек курит. Потом беру шомпол от берданки. Раньше шомполы к берданкам железные были. Затем как тресну его, колочу его, приговаривая:

- Теперь ты будешь ходить за мной?! Ходить теперь будешь за мной?!

Поколочу его как следует. Утром делаю лабаз из лиственниц - туда бросаю его. Тем же утром еду на охоту. Назавтра обязательно убиваю. Убив, освежую. Затем из лиственниц нужно сделать мне человечков-охранителей. Четырех. По четырем углам того места, где свежевал лося, расставляю, втыкаю в землю: тут одного, там одного, там и там одного. Мажу их кровью лося, приговаривая:

- Богиня Аихит благословила! Богиня Аихит дала мне! Теперь не ходите за мной! Богиня Аихит помогла! Теперь не преследуйте меня! Это вам пососать немного!

Так приговаривая, я мажу сделанных из лиственниц человечков, мажу их. После этого эти человечки, личики называются, остаются там. Так я делал, если кто-то желал мне плохого и его слова преследовали меня.

Домин

Добыв медведя, ритуальное блюло тэкэмун делают. Мясо дикого оленя или лося очень хорошо на плоском камне бьют, как фарш становится. Даже лучше, чем на мясорубке, становится - очень хороший фарш. Затем добавляют медвежье сало и варят.

Тэкэмун, остыв, очень вкусным бывает. И вот в поедании тэкэмуна мужчины соревнуются. Медвежье сало, жир - очень тяжелая пиша, много не съешь. Тэкэмун тоже такой. Слабый человек не соревнуется - сколько ему съесть-то! Вот садятся в одном доме, готовятся: застежки на верхней одежде все застегивают, пояса подпоясывают, ноговицы же развязывают - такой порядок. Садятся, котел им ставят. Ложки деревянные ритуальные были, большие. Затем [одной ложкой] по очереди по ложке глотают. Ложками и считают, кто сколько съел. Едят тэкэмун, съедают, подсчитывают, кто сколько съел. Потом начинают есть голову, до блеска костей объедают. Только мясо около носа и нос не едят. Челюсти медведя не раскалывают, так объедают. Вот когда так едят-едят, начинают пуговицы расстегивать, ремни снимать, наедаясь до отвала. Так соревновались раньше. Когда челюсть объедят, обглодают дочиста, гадать начинают. Бросая челюсть, спрашивают: - Хорошо ли я жить буду?

Если она падает как нужно - хорошо жить будешь, если опрокинется - плохо жить будешь.

Хождение к Аихит Эни за ребенком (роды)

Когда женщины рожают, так произносят благословение алга:

- Пусть хорошо к богине Аихит Эни сходит за ребенком! Великая мать-аи, помоги!

Это говорит-просит помогающая роженице старушка, зовет Аихит-мать. Ребенка-то дает Аихит-мать. Урангкай это есть аи-человек (настоящий человек), эвенк-то - урангкай тоже. Роженица ведь aи-человека рожает, поэтому так и говорят: "Пошла к богине Аихит-матери за ребенком". Аихит-мать на солнце находится, глазами ее увидишь. Все урангкаи - дети Аихит-матери. У кого детей не было, раньше у Аихит-матери просили. Аихит-мать может и оленя дать (душу оленя послать). Общение с Аихит-матерью только через огонь можно осуществить. В основе всего она (досл.: корень ее очень глубоко).

Хули

Хули называют просьбу о камлании и то, что должен сделать при этом просящий. Порядок такой, по-русски - обычай. Шамана просят, чтоб его шаманский дух-очаг помог просителю. "Пошамань мне" - так не говорят, порядок Иты есть (т.е. традиция), так и просят. Кочуют и вдруг встречают шамана, просят, чтоб пошаманил, через свой очаг-огонь узнал. Просят, говоря:

- Дорогу жизненную мою увидь.

Греют бубен. Просящий трубку шамана раскуривает, один-два [раза] потянет, представляет в мыслях, о чем хочет узнать. Затем шаману трубку его подает, говоря:

- Увидь сон, как я буду жить.

Если просящему долго не попадается, к примеру, лось, то о том просит:

- Увидь сон, где меня лось ждет, благослови!

Шаман бросает, гадая, колотушку, исполняя заклинание:

- Аин Маин, какова его будущая жизнь, скажи! Аин Маин, одели его добычей!

Аин Маин - это дух главный шамана (досл.: корень его). Она бывает женщиной, у некоторых шаманов этот дух мужчина. У духов-помощников просит [шаман], чтобы помогли.